Александр Никишин - Инкубатор, или Необыкновенные приключения Юрки Гагарина
Струпцина включила генератор, и в секунду машинное отделение озарилось светом, дружно и ходко заработали обесточенные ещё недавно двигатели, и корабль, снявшись с места, раскачиваясь, словно океанский лайнер на морской воде, взял направление на планету Клотримазол, сопровождаемый инопланетными однотипными танкерами, пришедшими ему на помощь и выскочившими откуда-то из-за солнца десятком истребителей ВВС Российской Федерации, засыпавших НЛО ракетами всех калибров, к сожалению, не причинявшими им ни малейшего ущерба.
Никто ничего понять не может — куда летим, почему летим! Корабль медленно поднимается над Москвой, а Управдом бегает по огромному залу, заламывает руки и бьётся в истерике: я не могу лететь, у меня балансовый отчет, нажмите на стоп-кран! У Наташки в магазине касса нараспашку, у Седого обязательства перед интим-салоном, а Лёшка-пацан и вообще в осадок выпал — что скажет его папаша из корпорации «Газ-Нефть»! Он же переполошит весь город в поисках не сынка, а — «Феррари»! У Доктора — больные, Барон и сам болен, его в больницу надо с раной в плече.
Бросились к Зэппу: тормози, гад, эту дуру! А тот, пьяный, как будто нарочно: никак нет, товарищи, не могу. Не в моих слабых силах остановить мощный процесс полураспада катодов на аноды в двигательной системе. Тяжёлый танкер — не истребитель и не фиг ему проявлять самостоятельность. Поэтому идёт строго по заданному с базы пеленгу. А если, говорит, отклонимся в сторону, свои же его и укокошат. На войне, как на войне. Могу, говорит, зато песню вам спеть, мою любимую. И затянул:
Если в окопах от страха не умру,
если мне снайпер не сделает дыру,
если я сам не сдамся в плен,
то будем вновь
крутить любовь
с тобой, Лили Марлен,
с тобой, Лили Марлен.
Только Елдосу всё по барабану, знай, молится и молится своему Аллаху.
Да и Юрка, чёрт побери, Юрка-то тоже никуда лететь не собирался! Что он там забыл, в космосе? Ему на Земле заняться нечем? Да у него полно дел! Долги отдавать, роман в лэп-топе, да не один! Наконец, с женой проблемы нерешённые! Нет, никак ему нельзя покидать Землю, родное Останкино!
Но было поздно. В иллюминаторы он видел, как над крышей дома № 48 по улице Академика Королёва зависли вертолеты ВДВ РФ и из них стали выпрыгивать мощные ребята в голубых беретах, стреляя на ходу из «калашей». Что ж, подумал Витька со вздохом, хоть за жильцов можно не беспокоиться.
Глава 33
«Строго секретно!»
Обследуя дом № 48 по улице Академика Королёва, отряд спецназа ФСБ обнаружил двух инопланетян из экипажа космического корабля. Они были похожи на отбившихся от разгромленной Великой армии наполеоновских солдат образца 1812 года. Такие же грязные, несчастные и пьяные, совершенно не похожие на представителей внеземной цивилизации. По-русски они объяснялись не хуже Семёнова и Бубукина. Оказывается, освоили его на пути к Земле. Командор Зэпп, который командовал кораблём, при подлёте к Земле, раздал всем «русские» пилюли, после употребления которых члены экипажа автоматом стали говорить на языке той территории, куда предполагалась высадка.
Очевидно, вместе со знанием языка, инопланетянам передался и русский характер, его бесшабашный менталитет. Эти двое по шумок стащили из магазина «Продмаг», который размещался в доме, десятка два ящиков с разным питьём и всё время полёта наперегонки накачивались водкой, смешивая её ради интереса с теми напитками и жидкостями, которые попадались им под руки.
— С чем они водку мешали? — удивился Семёнов. — От них разит помойкой!
Питьё у двух бойцов было самое разное. Были «Тархун», «Саяны», «Буратино», «Кока-Кола», молоко и кефир «Домик в деревне». Всё со всем перемешали, но показалось, что некрепко и не забористо, и тогда они добавили в коктейль «Ферри» и «Супермент».
— Для мытья посуды? — ахнул Бубукин. — И стеклоочиститель! Во, живучие, заразы!
Напиток их долго не брал, они догонялись и догонялись и не поняли, как так вышло, что свалились замертво. Так оба и дрыхли, когда их вязали.
Теперь оба пленника годились только на плакат «Пьянство — скотинит» и больше ни на что. Во время допроса признались, что оба — наёмники у Зэппа. Служат за большие деньги по седьмому разряду, а целью экспедиции была доставка на планету Клотримазол новой партии землян. Чем больше, тем лучше.
— Для чего? — удивился Семёнов.
Оказалось, для перепродажи.
— Кому? — обалдел Семёнов.
Тех, кто помоложе, должны были продать в Государственный геронтологический фонд, где их используют в качестве доноров для оплодотворения гигантской базы яйцеклеток, собранных у местных женщин, чтобы омолодить стареющий генофонд их планеты. Остальных — для обслуживания представителей высшего сословия. Часть людей с Земли должна была стать рабами в замках и поместьях у перворазрядных. Работать в частных карьерах, добывать уголь, алмазы, мел, трудиться на полях и заводах чернорабочими.
Раньше частные фирмы засылали на Землю мелкие корабли-челноки с экипажем в тридцать-сорок человек, в задачу которых входило взять на борт как можно больше человеческих особей на продажу. Потом на специальном рынке рабочей силы их продавали. Но товар был низкого качества, люди болели и умирали.
И тогда Главнораспределяющий, а это самый главный человек на планете Клотримазол, отвечающий за всё, почувствовав в этом деле свой экономический интерес, ввёл личную монополию на торговлю людьми и сам взялся за поставку рабочей силы. По его приказу в спешном порядке провели мониторинг, опросили специалистов и те дали заключение, что доставка отдельных особей старыми методами лишена экономического смысла. Затраты на обслуживание операций такого рода себя не оправдывают из-за высоких расходов: оплата труда экипажа, износ двигателей кораблей-челноков, а также из-за массовой гибели людей во время их доставки по причине стрессов и нервных болезней.
Но даже выжившие во время перелета не соответствовали кондициям, необходимым для омоложения генофонда планеты Клотримазол. Люди, оставшись без привычной среды обитания, быстро старились, изнашивались, болели и умирали. Как вырванные из грядки овощи или птенцы, выброшенные ветром из гнезда.
2.Некто профессор Сливер, сообщали Семёнову пленные, светило геронтологической науки планеты Клотримазол, подведя под это дело научную базу, написал «наверх» докладную записку, где доказал, что работы по доставке людей на планету Клотримазол в отрыве от их привычной среды лишены экономического, этического и репродукционного смысла. Они затратны, хлопотны и бесперспективны. Для того, чтобы живой товар отвечал стандартам качества, необходимо создать людям нормы их среды обитания. Сюда, по его мнению, входили жилищные нормативы, пищевые рационы, стандартные условия проживания, привычные глазу объекты, такие, как мебель, картины, посуда, стандарты поведения — обеды, завтраки, ужины, принятие душа, походы в баню, просмотры видеофильмов и телепередач, поездки за город и путешествия, прослушивание музыки, чтение книг, газет и журналов, межполовые связи, а также связи гомосексуальные, воспроизводство, воспитание детей, уход за стариками, служба в армии, выплескивание негативных эмоций на стадионах и в уличных драках, критика начальства и власть придержащих и ещё несколько тысяч пунктов.
Только соблюдая их, можно говорить о полезности и экономической целесообразности экспедиций на Землю. Он же и предложил рациональное решение: брать с Земли не отдельных особей, которые не способны адаптироваться к иной, непохожей на земную, жизни, а транспортировать их вместе с так называемыми грибницами — многоквартирными жилищами со всей инфраструктурой, поддерживая у людей с помощью гипноза ощущение пребывания в привычной земной среде.
Программа получила кодовое название «Инкубатор» и в рамках этой программы и прибыл в Останкино космолёт Зэппа. На планете Клотримазол, по словам пленных, произошла выработка старого человеческого материала, то есть, количество тех, кто был подвергнут выбраковке превысило количество тех, кто её избежал.
— А что такое выбраковка? — спросил Бубукин, ошарашенный этой информацией.
— Выбраковка — это утилизация человеческого материала.
— В смысле?
— Если человеческий материал не способен выполнить норму выработки, его распыляют.
— Не понял. Как это? — Семёнов не хотел верить своим ушам. Капитан индифферентно пожал плечами:
— Превращают в пыль. — Поймав взгляд Семёнова, заторопился пояснить: — Только этим не мы занимаемся, а спецотдел «Зет»! Нас туда на пушечный выстрел на подпускают, там такие зарплаты!
— Нет, шеф, как хотите, — вылез Бубукин с перекошенной от злости физиономией, — это враги.
